В этой части списка самых интересных, страшных и захватывающих антиутопий рассмотрим два классических произведения – «Дивный новый мир» и «1984».
3. Олдос Хаксли «Дивный новый мир»
Год написания: 1931
Жанр: антиутопия, сомы грамм – и нету драм!
Фабула: Дивный новый мир, построенный по заветам Генри Форда и Зигмунда Фрейда блаженствует под миролюбивым и гуманным правлением Главноуправителей. Граждане изготавливаются («укупориваются» в родительных бутылях) механическим путем на специализированных конвейерах в инкубаториях по пяти генетическим шаблонам. Все психологические проблемы решаются приемом безвредного наркотика – сомы. В обществе отсутствуют семьи – главный источник неврозов по Фрейду – и практикуется свободная любовь, почти весь труд, включая и творческий, механизирован. Еды, материальных благ и нехитрых развлечений (вроде поп-музыки и кинофильмов) предостаточно. В это дивное общество попадает Дикарь Джон – юноша, выросший в естественных условиях индейской резервации.
Интересное
- Хаксли не только описывает доведенное до абсурда общества потребления. Он еще и задается философским вопросом: представляет ли собой человек нечто большее, чем совокупность генов и химических элементов. Ведь любые чувства – от бурной страсти до гнева и выплеска адреналина – в дивном новом мире можно симулировать приемом препаратов. Но являются ли эти чувства по-настоящему реальными? И в чем разница между чувствами, вызванными специальными препаратами, и чувствами, возникающими при чтении Шекспира?
- Мать Дикаря Джона оказывается в индейской резервации ввиду досадной аварии во время экскурсии. Интересно, что, силясь компенсировать отсутствие сомы, она становится запойной алкоголичкой и в перерывах между запоями еще и употребляет пейотль. Это наводит на мысли, что сома не так уж безобидна, поскольку, очевидно, вызывает сильнейшее если не физиологическое, то психологическое привыкание.
- Доведенный до абсурда капиталистический мир Хаксли живет, однако, по принципам 100% плановой экономики. Поскольку олигархи отсутствуют, экономика заточена на всеобщую занятость и беспрерывное потребление. Таким образом дивный новый мир можно считать воплощением туманных мечтаний Айн Рэйнд о «коммуне капиталистов».
- В дивном новом мире насчитывается 5 каст – от альф, занимающих высокие руководящие, исследовательские и медицинские должности, до рабочих и обслуживающего персонала: бет, дельт, гамм и эпсилонов, являющихся умственно недоразвитыми карликами. В современной Индии насчитывается 3 000 каст, которые в свою очередь подразделяются на 5 классов (варн): неприкасаемых, шудр (рабочих), вайшьи (торговцы и землевладельцы), кшатрии (воины) и брахманы (священнослужители). Хотя подобная система западному человеку кажется дикостью, Индия вполне успешно существует по такой модели как минимум со 2 в. до н.э.
- Женщины-альфы в книге отсутствуют, по крайней мере, явным образом. Возможно, дамам в мире Хаксли в принципе не дано подняться выше «ужасно пневматичных» бет (что уже не раз вызывало нарекания у современных феминисток).
Жизнеспособен ли дивный новый мир?
Антиутопия Хаксли – самая «мягкая» из всех существующих антиутопий. Низшие классы – от эпсилонов до бет – неспособны быть недовольными чем-либо органически ввиду генетической недоразвитости своего мозга. Недовольство порядками способны ощущать только альфы. Однако их тоже никто не прессует и не преследует. Они сподабливаются приятных и умных бесед с Главноуправителем, а также вполне себе комфортабельной ссылки на далекие острова, где могут спокойно заниматься полезной для общества исследовательской и научной деятельностью.
Единственный, кто в действительности страдает и даже умирает в романе – Дикарь Джон, но и то исключительно от собственной неуравновешенности. По заветам Фрейда, в его проблемах виновата мать: сначала тем, что его вообще родила (причем в индейской резервации), а потом тем, что умерла, спровоцировав у него нервный срыв.
Собственно, в этом и состоит обволакивающий ужас антиутопии Хаксли: во многих отношениях его мир действительно дивный. Отсутствие матерей и отцов, а также браков, гипнопедия, сома, возможно, действительно избавили людей будущего от многих привычных неврозов. Все сыты, здоровы, обеспечены работой, едой, сексом и развлечениями типа «Дома 2» или «Битвы экстрасенсов». Даже диссиденты-интеллектуалы, презирающие Собчак и не верящие в экстрасенсов, удачно пристроены и приносят пользу обществу.
Что может уничтожить эту «утопию»? Либо глобальный катаклизм, либо вторжение инопланетян (и даже индейцев из резервации, почему и нет?). Или же кто-то из 10-ти Главноуправителей замутит революцию, решив стать единственным Большим Братом. Возможно и тотальное вырождение человечества, причем не только моральное, но и физиологическое. Намеки на это возникают в романе. Бернард Маркс стал диссидентом потому, что вместо крови ему плеснули «спирту». А Ленайна в любовном томлении забывает сделать зародышу прививку от сонной болезни, обрекая его на страшную кончину 20 лет спустя. Не исключено, что именно на этот случай власти сохранили индейскую резервацию, в которой проживают, между прочим, 60 тыс. индейцев.
Впрочем, это только гипотезы. В действительности Хаксли создал модель удивительно стабильного общества, которое может существовать столетиями, если не тысячелетиями. Вот только зачем?
Интересно, что в конце 30-х Хаксли увлекся индуизмом. В 50-х он начал принимать мескалин, написав в результате эссе «Двери восприятия», которое подарило название культовой группе The Doors. А в начале 60-х уже пожилой Хаксли еще и начал принимать ЛДС и в результате написал книгу «Остров», где на полном серьезе… начал восхвалять все те идеи, что критиковал в «Дивном новом мире», включая употребление «легких» наркотиков и спорные сексуальные обряды.
Цитата (о родильных бутылях):
Бутыль моя, зачем нас разлучили?
Укупорюсь опять в моей бутыли.
Там вечная весна, небес голубизна,
Лазурное блаженство забытья.
Обшарьте целый свет – такой бутыли нет,
Как милая бутыль моя.
Экранизация: одноименный американский фильм 1998 г., неудачный и, видимо, оттого малоизвестный.
Зачем читать: по контрасту с «1984».
От нежной и сексуальной капиталистической антиутопии перейдем к суровой и асексуальной социалистической. Ура, товарищи! Итак, на дворе 1984 г.
2. Джордж Оруэлл «1984»
Год написания: 1948
Жанр: антиутопия, двоемыслие
Фабула: Москва, 1937 г. Океания, 1984 г. Унылый толераст бесстрашный диссидент Уинстон Смит работает клерком в Министерстве Правды, мечтая свергнуть Сталина Большого Брата. Но КГБ Министерство Любви не дремлет и руками своего преданного сотрудника О’Брайена излечивает Уинстона Смита от вялотекущей шизофрении диссидентства, положив конец его сомнительным мыслепреступлениям. Хэппи энд.
Допустима ли подобная трактовка книги? Если да, то почему? Что ж, возьмем изобретенный же Оруэллом термин «двоемыслие» и применим к этой поистине бессмертной книге.
Уинстон Смит
Все события в «1984» излагаются от лица Уинстона Смита, являющегося злейшим врагом режима. Какова профессия Уинстона? Он работает в Министерстве Правды, где беспрерывно и профессионально занимается подтасовкой исторических фактов (!). «Книга в книге», именно «Теория и практика олигархического коллективизма», где излагается история ангсоца и Океании, также написана злейшим врагом режима, Голдстейном (это явная пародия на «Преданный СССР» Троцкого). Можем ли мы всерьез ожидать объективности от этих людей?
Героя Оруэлл назвал Уинстоном в честь Уинстона Черчилля, которого люто ненавидел за его буржуазную округлость. Далее – фамилия Смит, типичнейшая английская фамилия, вроде ничего особенного. Но вспомним, что фамилия О’Брайен – ирландская. А еще вспомним, что англичане столетиями уничтожали и подавляли ирландцев (о чем не мог не знать Оруэлл, будучи англичанином). Так что, возможно, О’Брайен так жесток с Уинстоном не только из партийных, но и из националистических соображений.
Вернемся к Уинстону. С каким презрением рафинированного либерала он взирает на пролов («пролетариев») и дивится, почему они не восстают против тоталитарных порядков. Ему в голову не приходит, что при ангсоце они стали жить лучше (минимум, не хуже), чем до революции при капитализме. Сам термин «пролы» (пролетарии) позаимствован Оруэллом из романа Джека Лондона «Железная пята». О том, в каких условиях жили английские пролы, можно прочитать в другой книге Лондона, документальном очерке «Из бездны», написанном в 1903 г.
Как либерал (но ведь поклонником тоталитаризма его никак не назовешь, не так ли), Уинстон также не верит в Бога, что лишает его всякого морального преимущества над О’Брайеном, когда тот насмешливо вопрошает, «что за сила победит Партию». Уинстон жалко бормочет что-то о «человеческом духе», но быстро сникает, получив от О’Брайена пару зуботычин.
Как человек, Уинстон вообще малоприятен. Например, Оруэлл пишет, как в детстве Уинстон отнимал шоколад у умирающей с голоду слабой младшей сестренки. Даже жена, Кэтрин, ненавидит его и ушла от него еще до начала событий романа. Наконец, своего героя всей душой ненавидит сам Оруэлл, что сквозит в каждом его слове, обращенном к Уинстону!
Наконец, вот разговор Уинстона с О’Брайеном, который под видом подпольщика «вербует» Смита в «троцкистскую банду» Голдстейна:
(О’Брайен) — Вы готовы совершить убийство?
(Уинстон Смит) — Да.
О.— Совершить вредительство, которое будет стоить жизни сотням ни в чем не повинных людей?
У. — Да.
О. — Изменить родине и служить иностранным державам?
У. — Да.
О. — Вы готовы обманывать, совершать подлоги, шантажировать, растлевать детские умы, распространять наркотики, способствовать проституции, разносить венерические болезни — делать все, что могло бы деморализовать население и ослабить могущество партии?
У. — Да.
О. — Если, например, для наших целей потребуется плеснуть серной кислотой в лицо ребенку — вы готовы это сделать?
У. — Да.
На все эти страшные злодеяния Уинстон соглашается без колебаний и абсолютно добровольно. Никто не пытает его, не бьет, не приставляет револьвер к его виску, он вполне волен встать и уйти – но нет. Вы все еще считаете Уинстона невинной жертвой Партии, ангсоца и Океании?
Партия – наш рулевой
Что же делает с Уинстоном руками товарища О’Брайена до крайности безжалостная и якобы бесконечно тоталитарная Партия после всех этих признаний? Его расстреливают? Нет. Может, отправляют в англосаксонский ГУЛАГ (как это делали англичане с бурами) или на чопорный британский лесоповал? Или на войну с Остазией (КНР) или Евразией (СССР) хотя бы? Тоже нет.
Да, в Министерстве Любви его жестко пропесочивают, но Уинстон явный психопат, готовый плескать серной кислотой в невинных малышей. Кроме того, Океания находится в состоянии войны с Евразией (или Остазией) и наводнена шпионами Голдстейна. После суровой, но необходимой воспитательной работы Смита гуманно выпускают из Минилюба, переводят на другую работу и дают возможность днями напролет хлестать джин, любуясь на портрет Большого Брата.
Что до любовницы и соратницы Уинстона по революционному подполью, Джулии, то ее после ареста также выпускают из Минилюба и тоже дают новую работу. После их встречи Уинстон замечает, что она после пребывания в Министерстве Любви… растолстела. Не иначе, в зловещей комнате 101 Минилюба, где сбываются самые страшные человеческие страхи, ее пичкали пышками и плюшками, а она отбивалась и громко кричала, что на диете.
Именно поэтому у либералов часто возникает затык, когда они в каком-либо контексте пытаются цитировать «1984». Потому что, книга по существу, не антикоммунистическая, а совсем наоборот. Неожиданно, правда?
Экранизация: на редкость невнятный одноименный фильм, снятый в пресловутом 1984 г. Его единственные достоинства – Ричард Бертон в роли О’Брайена и песня группы «Юритмикс» Sex Crime.
Зачем читать: чтобы научиться, наконец-то, думать своим умом, а не Голдштейна, Уинстона Смита и даже Оруэлла 🙂
Напоследок прочтем «Мы» – книгу, благодаря которой вообще был создан уникальный жанр антиутопии.